media
   Наступил первый настоящий осенний день, когда легкий морозец прихватил траву и воздух приобрел голубую прозрачность. В утренней тишине тысячью мельчайших колокольчиков зве­нел перекат с по-осеннему прозрачной во­дой. Березки ярко светились желтизной на благородном темно-зеленом бархатис­том фоне старых и молодых елей. По са­мому краю обрыва прошуршала белка, торопясь по своим делам. Пришла настоящая осень, ловля форели манила меня как никогда.

 

Форель   Я люблю такие минуты осеннего утра. Позже все меняется, да и в азарте рыбной ловли уже не так остро видишь окружаю­щую природу. С удовольствием вдохнув поглубже ядреный, терпкий от аромата опавших листьев воздух, я начал собирать снасти. Случилось так, что в этот чудесный день я оказался у реки, которая не сла­вилась местом ловли форели. Но все же была слабая надежда на то, что кое-где на пере­катах еще есть эта рыба.

   К тому же вооду­шевляла мысль, что в реках, где у форели имеется такой конкурент, как щука, она теряет в количестве, но приобретает в качестве. За день можно поймать макси­мум трех, но каких! Ну, и, наконец, меня всегда привлекают поездки (я называю их экспедициями) в неизведанные места, где ловля форели преобретает определенный смысл.

    Осенняя ловля форели представля­ет собой настоящее сафари, так как де­лится на несколько этапов, каждый из кото­рых равно важен, и все они так взаимосвя­заны, что если исключить какой-либо, то сафари не состоится. Первый из них — поиск. Часто он беспло­ден, так как крупная рыба сверх осторож­на. Да и кормится она вечером, ночью и ранним утром, до восхода солнца. Легче ее обнаружить при легкой замутненности — после дождей или весной, когда тает снег.

 

   В замутнении крупная фо­рель смелеет и выходит на более мелкие, открытые места невдалеке от своего ос­новного укрытия, но и при этом она доста­точно внимательна и разборчива. Правда, весной изголодавшаяся рыба не особенно привередничает, и в это время чаще попа­даются крупные особи.

СУПЕР ПРИМАНКА - ФЕРОМОНОВЫЙ АКТИВАТОР КЛЁВА РЫБЫ

   Но вот стоянка крупной хищницы обна­ружена. Начинается следующий этап — внимательное изучение участка и приле­гающего к нему района. Это значит, что нужно определить возможности передви­жения рыболова, исследовать маршрут передвижения, наметить варианты марш­рута при неудаче. Форель, особенно круп­ная, старается держаться там, где она наименее достижима для рыболова. Она прекрасно замечает типичные способы проводки приманки и, побывав на крючке, держится настороже. Именно поэтому при неудачах при ловле форели, рыболов должен менять пути своего движения и варианты проводки.

 

    Когда досконально изучены все подходы к реке по берегу, дно на участках продви­жения, начинается самый интерес­ный, но и самый сложный этап —  ловля форели. Главное, что облегчает задачу, это то, что крупная форель живет оседло и не покидает раз выбранного места. Крадешься, как индеец, что­бы не хрустнула ни одна ветка, или акку­ратно идешь, стараясь не плескать, и, заняв, наконец, позицию, бросаешь блесну. Исключительно важен меткий бро­сок, по возможности бесшумное падение блесны и правильное ведение ее с первого заброса, так как часто следующие забросы не приносят успеха.

 

    Если все сделано правильно, можно ожидать, что судьба подарит тебе острые переживания в ловле форели. Обычно это происходит неожиданно: сачала мягкий зацеп, затем мощная подтяжка в сторону, разворот по поверхности и молниеносные броски в разные стороны, грозящие сокрушить снасть. Да, трудно взять большую форель, но тем почетней трофей, тем сильнее воспомина­ния о схватке, тем менее объясним фено­мен остановки времени, когда неизвестно, то ли десять минут заняла ловля форели, то ли полминуты.

 

    Думая обо всем этом, я и не заметил, как собрал спиннинг,— все делалось авто­матически. Вскинув на плечи рюкзак, я не спеша двинулся вверх по течению, всмат­риваясь в реку, всем существом стремясь к перекату. С давних пор я неравнодушен к ним. Их красота для меня бесспорна, мне кажется, что они воплощают все разнооб­разие и вечное движение самой жизни. Да и рыба здесь всегда стоит. Форель, голавль, жерех, чуть в стороне от струи — окунь, щука, судак, язь. Вот и сейчас на­дежда подстегивала меня, и сердце участило свой бег в ожидании охоты...

 

Ловля форели на реке    Бросок! Блесна, описав пологую кривую, мягко опустилась чуть впереди большого камня. Сразу же начал подмотку, и вот уже желтое пятнышко мчится вниз по перека­ту. Там, где течение несколько замедля­лось, я начал разворачивать блесну по дуге. И тут это произошло. Со дна, скрыто­го легкой рябью, как подводная лодка, в  горизонтальном положении всплыла огромная форель и, развернув­шись всем телом, медленно двинулась за желтым пятнышком блесны.

В горле пересохло, сердце, казалось, выскочит из груди. Форель ушла на дно, не коснувшись блесны.  Не двигаясь с места, я послал блесну точно так же, как и в первый раз. Блесна приблизилась к стоянке гиганта, глаза мои впились в бегущие струи, рука на ручке катушки — сплошной нерв. И снова всплы­ла форель с расправленным хвостовым плавником и двинулась за блесной...


    Время для меня остановилось. Рыбина была не меньше 70—80 сантиметров, а это верных два килограмма. Таких я еще не ловил. Она чуть коснулась блесны, и рука, напряженная до предела, ощутила легчай­ший толчок. И все. Форель исчезла, раст­ворилась в коричневатых струях, а я ис­ступленно менял и бросал разные блесны, понимая, что на сегодня все кончено.

 

   Делать нечего, я приехал ловить форель и надо было двигаться дальше. На мелком, спокойном перекате две средние форели погнались за блес­ной. Какая проза! Сегодня я вкусил отра­вы в полной мере, и средние величины меня не интересовали. Тем временем солнце поднялось над елями и осветило речку.

 

   Скромно затрень­кала какая-то птичка, легкий ветерок тро­нул березку, на траве, вспыхнули бриллиантовые капли растаявшего инея. Близился полдень. В воздухе разливалось тепло. Все заиграло красками, как в детском калейдоскопе. Сильнее запахло сырой древесиной, пре­лыми листьями, грибами и чем-то еще — целая симфония запахов.

 

    За одним из поворотов реки открылся перекат, после которого далеко было вид­но уже спокойное зеркало реки. Очевид­но, участок  для ловли форели закончился, поду­мал я. Так оно и оказалось. Позже я нашел еще два таких участка с прекрасными пе­рекатами и большими горбатыми валуна­ми, разбросанными по руслу в живопис­ном беспорядке, однако сейчас легкое разочарование поселилось, а моей душе. Еще полдня в запасе, а самое интересное в ловле форели уже заканчивается.

 

   Последний перекат оказался самым мощным на всем участке, пройденном мною. По логике событий этого дня, здесь должно было быть пусто: ведь и гигант, и две другие форели, гнавшиеся за блес­ной, стояли на замедленных струях. Тем не менее, я начал методично облавливать пе­рекат.

 

   Речные струи несли множество опавших листьев. Они сбивались в кучки в затишных местах и налипали барьерами на корягах или валунах, выступавших слегка из воды. Часто за блесной мелькало что-то светлое, очень похожее на атакующую форель, но уже через секунду становилось ясно, что это лист-обманщик. В такие мгновения почувствуешь горький привкус досады, и вновь огонек надежды поманит тебя.

 

   Посылая раз за разом блесну в полет, я все думал о ловле форели, о том, где она могла бы стоять. За тем камнем? За черной корягой? В этой ямке? На той струе? Где-то стоит красавица-рыба, высматривая добычу, но где? Старательно облавливая перекат, я не­заметно приблизился к его началу. Перед валуном, о который волна разбивалась на две мощные струи, контрастируя со всем перекатом, простиралось гладь зерка­ла.

 

   Блесна понеслась вниз, к бур­лящим струям, обгоняя круги, расходив­шиеся от ее падения. Не успела она исчез­нуть в круговерти пенящихся водяных гребней, как я ощутил мощный толчок, и из пены и водяной пыли показалась фо­рель. Сверкающая разноцветьем и сталью, она ринулась вниз, затем снова взлетела в воздух и... исчезла. Эх-х! Хороша была рыбка! Не то, что первая, но сантиметров 45—50 было. Где-то около килограмма. Сумка моя пуста, но это не главное се­годня. Я все же доволен результатами экспедиции. Правда, хотя бы одну рыбу не мешало бы и домой привезти.

 

    Бурлящий перекат надежно скры­вал меня от форели и позволяла надеять­ся, что красавица далеко не ушла. Где-то здесь она. Ну что ж, попробую еще раз, но чуть ниже по течению. Я давно заметил одну особенность пове­дения форели: при погоне за блесной или промахе она далеко не уходит, а спускает­ся на метр-полтора вниз. Если продолжать ловлю с учетом этого свойства, то ее мож­но все-таки поймать или убедиться в том, что блесна ее чем-то настораживает.

 

   Если верно последнее, то подходы и погони за блесной без хваток будут продолжаться от каждого нового места ловли форели вниз по течению. Однако такое произойдет не более трех-четырех раз, соответственно количе­ству возможных стоянок ниже по реке. После этого форель уходит вверх по те­чению, чуть выше того места, где она была обнаружена. Отсюда, если и будет погоня за блесной, то наверняка в последний раз. Потом уже форель можно взять или через пять-шесть часов, или на совершенно дру­гую блесну (как по типу игры, так и по раз­меру и цвету).

 

Ловля форели на ручье    Я решил не рисковать, не считать форель глупее себя и сменил желтую блесну на красную — медную. Рассчитав примерно, как будет двигаться приманка, я послал ее  поперек  переката   и   повел   ее   от  струй  только  натяжением лески,  почти  не  вра­щая ручку катушки. Вдруг на середине са­мой мощной струи отчетливо мелькнуло сигарообразное    тело    крупной    форели. Промахнулась!    Бывает.   Главное   —   она  здесь, не ушла далеко.

 Снова блесна полетела в намеченную точку и начала свой бег по струям. Удар! Рывок — и форель бешено завращалась вокруг своей продольной оси. Такого я еще не видел! Открытая пасть бледно-розовым пятном крутится и одновременно прыгает по гребням. Какое зрелище! Леска момен­тами звенит на высокой ноте. Форель пре­кратила вращение и бросилась в противо­положную сторону, сразу осложнив борь­бу. Течение теперь работало на нее. Еще рывок, другой... и затрещал фрикцион катуш­ки, спасая леску от разрыва.

 

    Последний раз форель взвилась и, казалось, сдалась. Я повернул ее по течению и повел к себе. Конец схватки в ловле форели часто бывает обманчивым, поэтому я был весь  внимание. И вот спина рыбы уже рассекает волны на мели. Это один из опас­нейших моментов борьбы, особенно с крупной форелью. Тут главное — не дать ей сделать последний, самый мощный ры­вок, когда она касается дна брюхом или боком.

 

   Нужно постараться разогнать рыбу так, чтобы она как бы сама выскочила ко мне. Это не всегда получается, да и не всегда возможно, так как выход может быть обрывистым или усыпанным крупны­ми камнями. В этот раз рядом со мной желтела небольшая песчаная отмель, пе­реходящая в крохотный пляжик, куда я и вел рыбу. Разогнав по мелководью, выта­щил ее на песок.


    Мне все-таки здорово повезло: тройник просто вывалился из пасти форели, когда она была уже на суше. Но борьба окончена. И я могу спокойно любоваться сентябрьской красавицей и вспоминать прошедшие моменты в ловле форели поздней осенью.

Комментарии: 0

Нет комментариев

Оставить комеентарий

Ваша почта не будет опубликована. Поля отмеченные (*) - обязательны.